8 апреля на платформе Hulu выйдут первые три серии последнего сезона «Рассказа служанки». Внимательный зритель пяти предыдущих сезонов и автор «Сноба» Егор Спесивцев вспоминает прошлые эпизоды, сравнивает сериал и с книгой, и пытается заглянуть в будущее, где клиффхэнгер — страшнее Гилеада
Невысокая женщина в красном смотрит в камеру исподлобья (ее лоб занимает три четверти экрана). «Благословен плод» — говорит она другой женщине в красном. «Да разверзнет Господь» — отвечает ей вторая. Вместе они идут по пустой улице: сперва в тишине, затем под пулеметную очередь, доносящуюся из соседнего квартала. До магазина можно идти по набережной: так дольше, но «подругам» некуда спешить. Первую женщину раньше звали Джун Осборн. Это имя у нее отобрали, как и свободу.
Их называют служанками. В тоталитарном государстве Гилеад (что на территории бывших Соединенных Штатов) «служанка» — это сексуальная рабыня. Три раза в месяц каждую из них насилует хозяин дома, к которому они «прикреплены». Формально — для того, чтобы родился ребенок: в недалеком будущем фертильных женщин (как и мужчин, но об этом в Гилеаде говорить не принято) осталось мало, поэтому служанки рожают их за жен своих «командоров», которые родить не могут. После этого ребенка у женщины отнимают, а саму ее отправляют в следующий дом (или на каторгу, если слишком плохо себя вела).
Служанкой может стать каждая «грешная» женщина, способная забеременеть. Что такое «грех» определяют, естественно, власти Гилеада — религиозные фанатики, которые всю свою систему построили на «удобных» выдержках из Ветхого Завета. Всем женщинам, в том числе и своим женам, они запретили читать и писать. За нарушение правил наказывают отрубанием пальца (но это уже последствия послаблений — в «старые добрые времена» отнимали руку по локоть).
Непослушание среди служанок карается еще жестче: могут выколоть глаз, зашить рот, отрезать клитор или, если провинишься не сильно, отхлестать плетьми по стопам.
Понятная аналогия, которую я не стану озвучивать, напрашивается сама собой — и это неслучайно: автор романа «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд писала книгу под впечатлением от исламской революции в Иране. В этом смысле «Рассказ служанки» — возможно, самая страшная антиутопия: безумный мир, описанный там, уже случился. Конечно, не в США, о которых говорится в книге, и не в Канаде, откуда родом сама Этвуд, но такой порядок вещей вполне реален прямо сейчас — и это «пробивает».
Предпосылки происходящего правдоподобны: на фоне «кризиса бесплодия» и тотальной безработицы в США появляются «Сыны Иакова» — амбициозные сектанты, которые проповедуют «возвращение к земле» (то есть отказ от технологий, современных медикаментов, «генно модифицированных продуктов» и вредных производств) и всячески ратуют за традиционные семейные ценности.
Среди них — автор книги «Место женщины» (угадайте, где оно?) Серена Джой (или «Яснорада» на русском — это такой типичный пасторский псевдоним, на самом деле ее зовут то ли Пэм, то ли Тельма), телеевангелист и жена будущего командора Фреда Уотерфорда. Как раз их служанкой впоследствии и становится главная героиня книги (и сериала) Джун Осборн. Теперь ее называют «Фредова» — по имени хозяина дома.
Просто сбежать из Гилеада Джун не может — ее маленькую дочь Ханну тоже пленили и передали на воспитание одной из «командорских» семей. Среди служанок есть и давняя подруга Джун по имени Мойра: за «неправильную» ориентацию ее определили в «изменщицы пола». Гилеад держит в заложниках половину любимых людей главной героини — и в этом плане оказывается хитрее большинства антиутопических систем.
Отсюда растет главный мотив сериала — «вечное возвращение» Джун к «Фредовой», когда каждая попытка побега оборачивается невозможностью бросить «своих» в беде. Можно назвать это «стокгольмским синдромом», можно мотивировать жаждой мести — в любом случае это очень интересный психологический аспект, который так глубоко ни в одном сериале о тоталитарном будущем (которые я смотрел) не исследовался.
Каждый раз, когда Джун уже стоит на границе Гилеада с Канадой, она в последнюю секунду делает кувырок назад — и отправляется страдать еще десяток серий. Так происходит и во втором, и в третьем сезоне. А в четвертом, когда героине все-таки удается выбраться, она так противится освобождению, что у зрителя начинает дергаться глаз: «Если она опять развернется и пойдет в Гилеад, я разобью экран».
Удивительно, но при повторном просмотре этот момент утомляет сильно меньше: когда уже знаешь будущее, легче смириться с тем, что Джун — вечная мученица. Да и вообще: когда смотришь «Рассказ служанки» во второй раз, начинаешь обращать внимание на параллельные сюжеты, которые линия Фредовой сначала оттеняет. Условно, борьба за власть в Гилеаде происходит как бы «между строк»: новый зритель сперва даже не различает командоров между собой. Зато тот, кто уже запомнил их ключевые поступки, эволюцию каждого из героев сможет проследить детально.
Весь роман Маргарет Этвуд экранизировали еще в первом сезоне: дневниковые записи героини заканчиваются на моменте, когда ее в черном фургоне увозят в неизвестном направлении — не то на казнь, не то на свободу. Дальше в первоисточнике перескакивают на много лет вперед: когда на научной конференции уже почивший Гилеад исследуют через «рассказы служанок», одна из которых — Джун. То есть большая часть интересных решений в сериале — детище шоураннера Брюса Миллера (хотя он, кажется, и консультировался с Этвуд, здесь информации мало).
Проблематика сериала и правда намного шире книжной. Например, исследуется вопрос «кризиса веры» некоторых командоров: можно вспомнить Джозефа Лоуренса, архитектора режима, который придумал трудовые лагеря («колонии») для всех противников Гилеада, но сам же не смог жить по его правилам. Именно в его доме марфы (тоже рабыни, но чисто бытовые) организовали штаб сопротивления.
Со временем власть в государстве все больше переходит к Лоуренсу — и на смену религиозному фанатизму приходят чисто прагматические решения и даже умеренная либерализация. Он предлагает создать «Новый Вифлеем» — особую зону со значительными послаблениями, куда сбежавшие из Гилеада служанки и марфы могут вернуться, чтобы жить не по общим жестоким правилам, а по более мягким.
При этом «засасывающая» природа Гилеада усугубляется: так, у Джун и водителя Ника, который работает на Уотерфордов, случается роман и рождается дочь Николь — запутанная и травмирующая история ее зачатия описывается и в книге. Главная героиня разрывается между двумя мирами: с третьего сезона в Канаде ее ожидают муж Люк, сбежавшая из Гилеада подруга Мойра и спасенная Николь, но внутри бывшей Америки остаются новый возлюбленный и первая дочь Ханна (от Люка).
Выбрать что-то одно Джун не может чисто технически. Пазл не складывается — в любом случае пара родителей оказывается разлучена со своим ребенком. Отсюда и дилемма из финала пятого сезона: когда в Канаде беженцев из Гилеада уже перестают терпеть, Джун в очередной раз бежит от преследования — но непонятно, куда конкретно. Может быть, в Новый Вифлеем. Может быть, на Гавайи. Как ни банально это прозвучит, героиня уже никуда не денется от самой себя — и своего посттравматического синдрома, который на самом деле опаснее Гилеада.
Намного больше внимания, чем в книге, в сериале получает тетка Лидия — наверное, самый сложный персонаж «Рассказа служанки». Тетки — это еще одна категория могущественных граждан Гилеада, которые занимаются воспитанием служанок: что-то среднее между офицером гестапо и советской школьной учительницей. После освежающего ножевого ранения в спину Лидия, прежде исключительно жестокая по отношению к своим «девочкам», начинает по-своему отстаивать права служанок.
Перечислять нововведения сериала можно очень долго: здесь и рядовое население Гилеада, «эконолюди», которые живут в какой-то своей, отдельной антиутопии (женщины здесь сразу и «марфы», и «жены», и «служанки» — как в реальности!), и целое поколение «детей Гилеада», которые никогда не жили иначе: они искренне любят своих «ненастоящих родителей» и всю эту «традиционную» эстетику их детства. И, конечно, отдельного упоминания заслуживает зеркальная (по отношению к Джун) линия Серены Джой из поздних сезонов, когда ее саму превращают в подобие служанки — создатели сериала умеют доставлять зрителю удовольствие, когда хотят.
Шоу значительно усиливает центральный мотив книги: обезоруживающий абсурд «консервативного» мира, где женщин насилуют, мать разделяют с ребенком, а эталонной семьей, вопреки навязанному порядку, становятся союзы не командоров с их женами, а служанок с водителями (что немаловажно, по инициативе самих жен).
Наше представление о том, что такое Гилеад, по ходу сюжета значительно усложняется, потому что и само государство уродливо меняется под давлением обстоятельств. Его влияние на жизнь каждой героини в последних сезонах ощущается чуть ли не ярче, чем в первых, хотя большинство из них и выбирается в свободную Канаду. И тем страшнее становится за шестой сезон — по нескольким причинам.
В 2019 году, на волне интереса к сериалу, Маргарет Этвуд опубликовала продолжение «Рассказа служанки» — роман «Заветы». Одной из ключевых его героинь стала тетка Лидия, в которую сама писательница влюбиласьпри просмотре сериала. Новая книга рассказывала о причинах падения Гилеада — увы, весьма шизофренических. Сравнения с «Рассказом служанки» «Заветы» не выдерживают от слова совсем — роман напоминает неловкий фанфикшн по мотивам сериала, который еще и явно писался в спешке.
Оказывается, что конец Гилеаду положила не его политическая несостоятельность, не провалившиеся реформы и не какой-нибудь легко вообразимый путч, а тетка Лидия, Агнес (это «гилеадское» имя Ханны, дочери Джун) и, представьте себе, «малышка Николь». Дело в том, что «Заветы» продолжают не столько первую книгу, сколько события сериала. Получается, что шоу от Hulu — это признанный канон, а «Заветы» — такое же каноническое продолжение всего «Рассказа служанки», в том числе и шестого сезона. Или нет?
Известно, что экранизация «Заветов» уже находится в разработке, — и это, мягко говоря, тревожный звоночек. Для того чтобы сюжет «Заветов» стал возможен, в шестом сезоне должно не произойти приблизительно никаких событий: это значит, что воссоединения Джун и Ханны ожидать не стоит (а это, вообще-то, центральная линия всего сериала, не заканчивать которую опасно для жизни создателей).
Можно допустить, что сюжет «Заветов» отчасти интегрируют уже в шестой сезон. Тогда непонятно: зачем нужно отдельное шоу, рассчитанное явно не на десять серий? И о какой «революции» из тизеров шестого сезона может идти речь, когда конец Гилеада явно относится к уже значительно более позднему периоду (если верить книге)?
«Рассказ служанки» — один из последних, если вообще не последний «большой сериал» из 2010-х. Он напоминает «Игру престолов» или «Ходячих мертвецов» — масштабный, сложный, закрученный, с разветвленной архитектурой выдуманного мира, но куда более плотно упакованный, уже в духе «стримингового» десятилетия. Главным его достоинством всегда была свобода от «филлерных» серий — у меня ни разу не создавалось ощущения, что какой-то эпизод «Рассказа» просто «забивает эфир».
И вот теперь, когда релиз шестого сезона уже «за поворотом», начинает казаться, что история Джун Осборн может (внезапно или предсказуемо) закончиться в духе тех самых сериалов из 2010-х — унылым обещанием такого же унылого спин-оффа, в котором зрителю обязательно покажут настоящий финал (как было в «Ходячих» с линией Рика Граймса — кто-нибудь вообще знает, что происходит в сериале о нем?).
Радует одно: в странном смысле даже такой финал будет соответствовать тону произведения: просто теперь шоураннер решит изнасиловать не Джун, не Мойру и не Эмили, а самого зрителя, без посредников. Восемь лет в Гилеаде не прошли бесследно и для аудитории. И она, я уверен, простит. Ведь «прощение — тоже власть. Умолять о нем — власть, и отказывать в нем, и его даровать — власть.
Быть может, величайшая».